Скоро нам покажут сериал о Екатерине Великой. Играет императрицу Юлия Снигирь. Ещё когда фильм только запускался, я имел с Юлей небольшой разговор и спросил её среди прочего: «Но ведь Екатерина была совсем не красавица, даже в юности. А вы — девушка прелестная». Умница Юля подумала и ответила в том духе, что всё-таки речь о телесериале, жанре сугубо народном, который требует ясности и нарядности.
Она права. Если бы самую фольклорную русскую царицу играла невзрачная актриса — кто бы стал такое смотреть? А чего мужики с ней спали вповалку, спросил бы зритель недоумённо, чего ломились в будуар? Зритель заказывает красоту. Но то экран, там свои порядки.
На днях в Facebook прочитал занятный рассказ девушки, как она стала «некрасивой». Оделась похуже, напялила страшные очки, никакой помады. Поехала в метро. «И вот, — взволнованно пишет героиня эксперимента, — мир стал другим, никаких похотливых взглядов, все стали смотреть на меня как на свою, как на равную, свершилось чудо!» Героиню я не знаю, но легко могу предположить: она красотка, раз ей ведомы похотливые взгляды. А вот это «как на свою» мне очень понравилось. Она определила точно.
Красота — это то, что выбивается из ряда, что нарушает общий ритм, что прерывает мерный гул. Красивая девушка в том же метро — всегда как дар небес. Едем, едем, качаемся, за окнами тьма да кабели. Читаем смс и газету «Спорт-экспресс». И вдруг — вошла! И заискрилось, заиграло, и оживилось всё кругом. Она не «своя», она — иная. Ну такова человеческая природа.
Вы знаете Марко Веспуччи? Вряд ли. Никому он не интересен уже лет пятьсот. А вот его юную белокурую жену Симонетту знает весь мир. Потому что её писал Сандро Боттичелли. «Весна» — это она. Причем Сандро писал уже по памяти, Симонетта к этому моменту умерла от туберкулеза. По ней сходила с ума вся Флоренция, включая Джованни Медичи, младшего брата Лоренцо Великолепного. Когда был устроен театрализованный рыцарский турнир, Джованни выбил из седла своего соперника (а тот намеревался сражаться всерьёз, ибо всех Медичи ненавидел) и преподнёс венок победителя Симонетте, тем самым провозгласив её «королевой красоты» Флоренции и, как выяснится много позже, всего итальянского Ренессанса.
По отзывам современников Симонетта была девицей недалекой и взбалмошной, но какое это теперь имеет значение? В галерее Уффици сотни лет все толпятся около ее изображений, пробегая мимо портретов тех же носатых Медичи.
Красота — это что? Правильно, дети! Страшная сила. И у нас она развернулась так, что Симонетта тихо курит со всеми Медичи. Красота у нас не штучный товар, не вздохи на скамейке. Красота — требование сурового времени. Если ты некрасива — лучше не суйся дальше «Пятёрочки». В объявлениях о приёме на работу девушек чуть ли не обязательной стала строка «с презентабельной внешностью». Подойди, девочка, к зеркалу и посмотри: презентабельна ли твоя внешность? А? «Фотошоп» для собеседования пока не изобрели, ищи другие объявления. Вот она бьюти-дискриминация, хотя такого термина нет в мнимо политкорректном обществе. И это самая великая несправедливость на свете. О, вопль женщин всех времён: «Ой, мама, почему такой я сделана?»
Вы бывали в важных офисах государственных и частных компаний? В банках, в министерствах, в нефтегазпромах всяких? Вы видели этих гурий, летящих по коридору, парящих в приёмных: «Игорь Иванович скоро освободится». Да чтобы черти унесли вашего Игоря Иваныча, плешивого сатира! На его месте должен быть я! Я хочу в этот рай с гуриями, я хочу этого вечного блаженства под пальмами в кадках и с ароматным эспрессо, который подают мне нежные руки, увлажнённые моими лобзаниями и кремами Clarins. Но не пускают меня в рай. Смеются в лицо: куда тебе, ты голодранец!
А пресс-секретарши? Они у нас вообще эталонные, они выглядят так, будто еще минуту назад у них через плечо висела лента с золотым тиснением «Мисс Россия». Пусть это даже пресс-секретарь отдела по борьбе с бандитизмом — должна быть не хуже Веры Брежневой! («Простите, что она сказала? Я отвлёкся на её ноги и грудь…» — «Да я сам не слушал…») Значение имеет только то, что даёт мгновенный визуальный эффект. Непрезентабельна? Всё, свободна.
Несколько лет назад в одном глянцевом журнале я предложил сделать материал о талантливой девушке, кажется, пианистке. Арт-директор посмотрел на её фотографию и сказал как отрезал: «Нет, не будем. Она некрасивая». Я спорил, показывал американский Vogue, где героиней была вообще толстуха, но на это мне ответили: «Они могут, а мы нет». Мы пришли к безжалостной диктатуре красоты. Она как комиссар с наганом, как Лариса Рейснер из бронепоезда Троцкого — шагает по офисам и студиям, загоняя под столы дурнушек: «Сидеть, не рыпаться!»
Наверно, это запоздалая расплата за годы злого социалистического пуританства, когда тетки без шеи и глаз сидели в телевизорах; когда министр культуры Фурцева — хоть и простолицая, но всё ж смотрелась почти Симонеттой на фоне свинцовых морд из ЦК КПСС; когда журнал «Советский экран» казался чуть ли не эстетическим диссидентом, потому что на обложках появлялись Анастасия Вертинская и Наталья Варлей — отборные, бескомпромиссные красавицы. Эти обложки отрывали аккуратно простые советские люди, а ещё вырезали из «Огонька» репродукции «Незнакомки» и портрет Лопухиной, наклеивали на стены хрущоб и бараков, тем и довольствовались. Нынче красавицы вышли из тени. Они раздвинули стены, покорили пространство и время. Для красавиц придумывают телепрограммы и галереи, целые фирмы и комитеты, для красавиц сжигают миллионы в факелах нефтяных компаний. Красавицы захватили страну. Красавицы рулят.
И что делать тем, кого природа обделила, обнесла, обмишурила? Сидеть мышками в бухгалтерии, грустить, листая «Семь дней»? Нет. Надо свергать диктатуру красавиц. Но не сразу. Наберитесь, девочки, терпения. И, как завещал великий Ленин, учиться, учиться и учиться. Становитесь сами продюсерами, начальниками, боссами. Захватывайте кабинеты, устройте ползучую реконкисту, берите власть. Вы добры и великодушны, вы не сошлете красавиц забивать костыли в железнодорожное полотно. Пусть носят вам кофе, пусть готовят бумажки к совещаниям, пусть спят с вашими водителями, так и быть. И к вам будут приходить, кланяться фотографы с журналистами: не угодно ли на обложку нашего журнала? А вы им лениво: «Ну можно. Но только такой, какая я есть, без этих ваших фокусов!» Или вы — продюсер. Придёт белокурая красавица: «Так хочу в ваше новое кино!» А вы ей: «Ну можно. Вот тут роль комической старухи, иди пробуй грим…»
А как же любовь, спросите? Пожалуйста. Женщина, облечённая властью, сексуальна до чрезвычайности. Красота мужчинам уже неважна. Тут включаются такие дьявольские афродизиаки, что мужики так и лезут, так и лезут, окаянные. Успевай выбирать. Не верите? Спросите Екатерину Великую.
Свежие комментарии