«Новыми ролевыми моделями становятся бывшие аутсайдеры», – громко заявляет российский журнал Interview, намекая на тенденцию, согласно которой Канье Уэст теперь приглашает на свои показы андрогинных моделей, по которым и пол не определишь, а Бейонсе нанимает девушку в инвалидной коляске рекламировать свой сайт. Западный мир явно настроен продвигать идею о разнообразной красоте, но приживаются ли эти идеи так легко и быстро, как того страстно желают модно-прогрессивные журналы?
Само по себе понятие «модель» или даже «ролевая модель» – человек, который своим лицом/телом или же образом жизни рекламирует некий товар или некую тенденцию, – претерпело солидные изменения за последние несколько лет. Теперь лицом известной марки может стать и plus-size-модель (и это уже откровенно никого не удивляет), и трансгендер, и не слишком симпатичная, но лихо раскручиваемая дочь известного актера, и даже 86-летняя монахиня, как в случае с последней нашумевшей рекламой Nike. В эпоху социальных сетей ключевым качеством модели стала ее медийность или способность организовать вокруг себя дискуссию, привлечь сотни комментаторов, которые будут нараспев хвалить или злобно ругать – по сути, не имеет значения до тех пор, пока увеличивается количество просмотров.
На фоне действительно гуманного стремления продемонстрировать красоту с разных углов, расширить узкие и бесчеловечные рамки «90 – 60 – 90» и перестать уже сравнивать всех с Барби в обиход вошел совершенно противоположный по смыслу рекламный трюк – предложить всем «шута», чтобы он развлек публику и при этом не обиделся, что кто-то его жалеет и отворачивается, а кто-то осуждает вслух. Оказалось, что если ты готов немножко побыть шутом под маркой борьбы за разнообразие красоты, то на этом можно заработать неплохие деньги. На этой волне взлетели и одиозная Кейтлин Дженнер, и модель (модель?) необъятных размеров Тесс Холлидей, которых на Западе запрещено ругать в открытую – мол, это вовсе не способ заработать на личной драме (моральной или физической), а искреннее желание продемонстрировать, что мы все такие по-разному прекрасные. Западные издания кричат про то, что идет переосмысление стандартов красоты, но при этом «подиумный» состав основных марок категорически не меняется, а тот же Vogue печатает на своих страницах Эшли Грэм, девушку со среднестатистическими для США параметрами, с интонацией вроде «вау, да вы посмотрите, на какой отчаянный шаг мы тут всей редакцией решились».
В наших широтах свой отпечаток на так называемое «размывание стандартов красоты» накладывает экономическая ситуация. Пока тот же самый американский Vogue трубит о том, что силиконовая грудь больше не пользуется популярностью, но зато в моде накачанные ягодицы, личный тренер, который следит за кубиками на вашем животе, и режим питания исключительно натуральной и минимально обработанной едой eat clean, в нашей стране приобрести абонемент в спортзал могут лишь немногие, не говоря уже о личном тренере, а термин eat clean расшифровывается так: летом вы едите ягоды, картошку и морковку с дачи, а зимой – вареные крупы. Еще интереснее ситуация с пластическими операциями. Пока наши журналы твердят, что мы потихоньку учимся принимать себя такими как есть и движемся к красоте естественной, российские клиники выдают статистику, что количество операций все еще растет, самой популярной из них по-прежнему является увеличение груди, и к тому же все больший процент клиенток теперь обращается к врачам не за одним, а сразу за несколькими видами «улучшайзинга».
Выходит, что операция «от пассивной хирургии – к активному фитнесу» в общем и целом у нас пока что проваливается, если, конечно, не проводить опрос среди столичной тусовки хипстеров или художников-дизайнеров-стилистов, которые, возможно, по-честному еще в конце 2000-х променяли ногти френч на натуральный nude, навощенные волосы – на локоны серферши, а поролоновые лифчики – на симпатичные кружевные топы. Во всем же остальном понятие «естественная красота» для наших женщин – термин коварный. Оказалось, что под ним скрывается эдакая Наталья Водянова с худощавой фигурой после рождения пяти детей и лицом школьницы в 34 года, причем что с косметикой, что без нее. Обычно у комментаторов, обсуждающих ее внешность, чаще всего встречается слово «гены» как счастливый билет красоты, который можно выиграть или не выиграть – другого не дано. И если не повезло, то тогда за «естественностью» придется все же заглянуть к хирургу.
Печально, конечно, что в нашей стране пресловутое разнообразие красоты пока еще не приживается под гнетом стереотипов о том, что девушка должна быть худой, ухоженной и покорной, а иначе она «неженственная», «ленивая», «о здоровье не заботится». Но и на Западе к внедрению этих стандартов есть вопросы: это все же стремление к разнообразию ради того, чтобы научиться уважать различия, или же способ подзаработать и заодно похихикать в комментариях над этими различиями?
Свежие комментарии